Анафем - Страница 106

106

— Зачем?

— Микрометеороиды и космические лучи. Если ты заключила корабль в оболочку из дешёвого материала — то есть гравия, — это решает заметную часть твоих проблем.

— Погоди-ка, — сказала Корд. — А вот эта другая.

Она указывала на грань с нарисованной посреди окружностью. Мы не сразу её заметили: грань была сбоку, сжатая перспективой и почти неразличимая. Окружность явно была из чего-то другого: гладкого и твёрдого на вид.

— Да, а ещё...

Корд заметила одновременно со мной:

— Здесь нет амортизаторов!

Все три ребра были не выступающие.

— Понял! — воскликнул я. — Буферная плита!

— Что?

Я рассказал про атомные бомбы и буферную плиту. Корд приняла объяснения гораздо легче, чем мы все. Корабль, который Лио показал нам в книжке, был составлен из последовательных частей: буферная плита, амортизаторы, жилой отсек. У этого внешняя оболочка служила одновременно распределённым амортизатором и броней. А заодно скрывала от глаз всё, что внутри.

Как только мы нашли буферную плиту — корму корабля, — наши взгляды естественно устремились к противоположной грани — носу. От него был виден только один амортизатор. И по этому амортизатору шла ровная линия значков. Это могла быть только надпись на каком-то языке. Некоторые знаки, например, кружки и простые комбинации черт, легко было принять за базские буквы. Другие принадлежали незнакомому алфавиту, но даже они так походили на наши, что казалось, этот алфавит — двоюродный брат ортского. Отдельные знаки выглядели как базские буквы, перевёрнутые или отражённые в зеркале.

Я сбросил одеяло.

— Эй! — возмутилась Корд и зажмурила глаза.

Фраа Джад обернулся и посмотрел мне в лицо. Кажется, мой вид его позабавил.

— Эти люди... — я не назвал их «инопланетянами», — с нами в родстве.

— Мы уже называем их «Двоюродными», — объявил фраа Крискан, столетник, сидящий рядом с фраа Джадом.

— Чем это можно объяснить? — вопросил я, как будто кто-то мог мне ответить.

— Тут уже гадали, — сказал фраа Джад. — Пустая трата времени, потому что родство — только гипотеза.

— А какого эта штука размера? Кто-нибудь прикинул? — спросил я.

— Я знаю по настройкам телескопа и табулы, — ответил Самманн. — Примерно три мили в поперечнике.

— Давай я избавлю тебя от расчётов, — сказал фраа Крискан, явно забавляясь выражением моего лица. — Если ты хочешь создать искусственную силу тяжести, вращая часть этого корабля...

— Как на старых космических станциях — вроде бубликов — в фантастических спилях?

Крискан поднял брови.

— Я никогда не видел спиля, но да, думаю, мы говорим об одном и том же.

— Простите.

— Пустяки. Если играть в эту игру, тебе нужна примерно такая же сила тяжести, как на Арбе. И если внутри икосаэдра есть что-то такое...

— Примерно так я себе вообразил, — вставил я.

— Скажем, две мили диаметром. Радиус — миля. Чтобы создать силу тяжести, как на Арбе, оно должно совершать примерно один оборот в восемьдесят секунд.

— Звучит правдоподобно. Исполнимо, — сказал я.

— О чём вы? — спросила Корд.

— Можно жить на карусели, которая вертится со скоростью один оборот в полторы минуты?

Она пожала плечами.

— Конечно.

— Вы про то, откуда Двоюродные? — крикнул через плечо Роск. Он не понимал орта, но разбирал некоторые слова и улавливал общий тон разговора.

— Мы решаем, продуктивно ли вообще это обсуждать, — ответил я. Наверное, не стоило выкрикивать такую сложную мысль с заднего сиденья кузовиля, перекрывая голосом дорожный шум.

— В книжках и спилях часто изображаются вселенные, где древняя раса основала в разных звёздных системах колонии, которые потом потеряли друг с другом связь.

Мне показалось, что другие инаки в кузовиле с трудом сдерживают желание заткнуть ему рот.

— Видишь ли, Роск, у нас есть палеонтологическая летопись...

— Которая охватывает миллиарды лет и не согласуется с этой идеей, — признал Роск. Я догадался, что мои соседи по кузовилю уже разбили его гипотезу в пух и прах, но Роску по-прежнему жаль с ней расставаться — его не приучили к граблям Диакса.

Корд подала голос из-под одеяла:

— Мы тут раньше ещё одну идею обсуждали, знаешь, насчёт параллельных вселенных. Но фраа Джад указал, что корабль со всей определённостью в нашей вселенной.

— Вот зануда, — сказал я (на флукском, само собой).

— Ага, — сказала она. — Ваш брат кого угодно достанет своей логичностью. Кстати. Ты видел чертёж?

— Чего?

— Тут его кучу времени обсуждали.

Я нырнул к ней под одеяло. Корд уже научилась увеличивать фрагменты. Она выбрала одну из граней, потом растянула её так, что весь экран заняло примерно такое изображение, только более смазанное и зернистое:

— Ничего себе! — Я снова уменьшил изображение, чтобы понять, где находится чертёж. Он располагался на грани икосаэдра, прилегающей к той, которую мы определили как носовую.

Если корпус корабля состоял из гравия, укреплённого какой-то сеткой, то чертёж был, наподобие мозаики, выложен более тёмными камнями. Можно представить, сколько на него ушло времени и труда!

— Это их эмблема. — Я всего лишь высказал догадку, но никто не возразил. Я снова увеличил изображение и всмотрелся в линии. Передо мной, несомненно, был чертёж — почти наверняка доказательство теоремы Адрахонеса. Такие задачи дают фидам. Я принялся вычленять треугольники, отыскивать прямые углы и другие элементы, на которых можно выстроить доказательство, почти как если бы сидел в калькории и старался найти ответ быстрее Джезри. Любой фид Орифенского храма наверняка бы уже справился, но я изрядно подзабыл планиметрию...

106