Анафем - Страница 188

188

— Что до первого пункта, — продолжал я, — а именно, что мы за шесть тысяч лет самоизучения так и не поняли себя, Ороло, насколько я понимаю, считал, что теперь, когда у нас есть доступ к разумным существам из других звёздных систем, мы, возможно, сумеем разрешить часть вечных вопросов.

Наступила такая тишина, что я понял: все напряжённо обдумывают услышанное. Мы подошли к самой сути. Сфеническая и протесова системы воевали между собой на протяжении тысячелетий и продолжали сражаться сейчас, в этом нефе, под именами проциан и халикаарнийцев, Лодогира и Эразмаса. И лишь в одном они были согласны: в утверждении, которое я только что приписал Ороло. Что Геометры могут склонить чашу весов в ту или другую сторону. И не обязательно потому, что сами знают ответ — они могут пребывать в таком же неведении, как и мы, — но благодаря новым данным. А это и было главной целью многих прибывших на конвокс, чего бы ни хотела от нас мирская власть.

Даже фраа Лодогир вынужден был отметить мои слова короткой уважительной паузой, прежде чем сделать следующий выпад:

— Будь они разумными роями примитивных насекомых, или системами пульсирующих энергетических полей, или растениями, говорящими друг с другом химическим языком, потуги Ороло вытащить на свет справедливо забытую псевдофилософию Эвенедрика могли бы показаться даже слегка занятными. Однако Геометры похожи на нас. Ороло этого не знал, так что простим ему временное заблуждение.

— Но почему они похожи на нас? — спросил я и сразу понял, что допустил тактическую ошибку. Мне не следовало задавать вопросы, пусть даже риторические.

— Давай я тебе подскажу, — сказал фраа Лодогир, великодушно приходя на выручку окончательно запутавшемуся фиду. Огромное лицо на экране излучало благодушие. — Мы знаем, что за много месяцев до того, как кто-либо другой узнал о Геометрах, Ороло что-то затеял. Он следил за икосаэдром, используя космографические приборы вашего концента.

— Мы отлично знаем, что он затеял... — начал я.

— Мы знаем то, что тебе рассказали: историю, в которую многие из твоих собственных фраа и суур отказываются верить! И мы знаем, что Ороло отбросили. Что собратья по секте, тёмной организации, называемой «преемством», доставили его через половину Арбского шара на Экбу; в то самое место, куда, по удивительному совпадению, совершили первую высадку Геометры, причём в ту самую ночь, когда Ороло вздумалось предпринять долгую и утомительную экскурсию на разреженные высоты действующего вулкана!

— Не долгую, не утомительную, и поднимались мы не ночью... — К середине фразы я понял, что он снова спровоцировал меня на мелочные возражения. Всё, чего я добился — дал ему возможность перевести дух и выпить глоток воды.

— Помоги теперь ты нам, фраа Эразмас, — произнёс фраа Лодогир спокойным деловым тоном. — Помоги разрешить загадку, над которой мы бьёмся.

— Кто в данном случае «мы»? — спросил я.

— Те участники конвокса, которых не покидает чувство, что спиль показал про Ороло далеко не всё.

Я ответил, не в силах скрыть прозвучавшую в голосе усталость:

— О какой загадке вы говорите?

— Как Ороло подавал Геометрам сигналы? К какому трюку он прибег, чтобы отправлять им тайные послания?

Сейчас, если бы у меня во рту была вода, я бы поперхнулся. Сидящие зашумели — волны негодующего ропота и оскорбительного смеха схлёстывались и прокатывались из одного конца нефа в другой. Я начисто утратил дар речи и только смотрел на фраа Лодогира пристально, ожидая, что тот смутится и возьмёт назад свои обвинения. Но он по-прежнему являл собой воплощение естественности и благодушия. И по мере того как росли спокойствие и уверенность фраа Лодогира, мои стремились к нулю. Как же мне хотелось его уплощить!

Однако я вспомнил слова Ороло: «Они расшифровали мою аналемму!» Как если бы он и впрямь посылал Геометрам сигналы.

А как иначе объяснить их решение высадиться в Орифене — в том самом месте, где нашёл прибежище Ороло? И зачем иначе ему было совершать долгое и опасное путешествие в Орифену?

К насущному: я не отваживался вступать в серьёзный диалог с фраа Лодогиром здесь, перед этой аудиторией, на эту тему. Он уплощил бы меня так, что мои останки отскребали бы от пола пескоструйным автоматом. И заодно не оставил бы от Ороло мокрого места.

Мой диалог с фраа Лодогиром слушали миряне. Влиятельные миряне. Бонзы, как сказал бы Ороло. Возможно, на них такие подлые уловки и впрямь действовали.

Что говорили о риторах? Что они имели власть менять прошлое и делали это при малейшей возможности.

Я не мог тягаться с ритором. Мне оставалось одно: говорить правду в надежде, что меня услышат друзья, которым такое по силам.

— Оригинальное предположение, — сказал я. — Не знаю, какие порядки в ордене светителя Проца, но я, как эдхарианец, стал бы искать доказательства.

— А как насчет весов? — спросил фраа Лодогир.

— Весы отдают предпочтение более лёгкой гипотезе. Предположение, что Ороло не посылал сигналов инопланетному кораблю, проще того, которое предлагаете вы.

— О нет, фраа Эразмас. — Лодогир снисходительно усмехнулся. — Со мной такое не пройдёт. Постарайся не забывать, что нас слушают умные люди! Если гипотеза, что Ороло посылал сигналы, объясняет неразрешимые загадки, то она наиболее простая.

— Какие загадки, по-вашему, она объясняет?

— Три загадки, если быть точным. Загадка первая: аппарат сел на развалинах Орифены, в совершенно заброшенном и неинтересном месте, единственная примечательная черта которого — аналемма, явственно видимая из космоса!

188