Анафем - Страница 66

— Да нет, совсем не то.

— Ты же знаешь, мне не положено смотреть с высоких уровней.

— Я ещё не выучился на иерарха, так что и мне не положено, — сказал он. — Я хочу показать тебе совсем другое.

Мы двинулись по лестнице. В какой-то момент я испугался, что Лио затевает набег на звездокруг, потом вспомнил слова Ороло о лишних волнениях и выбросил тревогу из головы.

— За стену тебе смотреть нельзя, — напомнил Лио, когда мы приближались к вершине юго-западной башни, — но никто не запрещает тебе помнить, что ты видел во время аперта. Ведь так?

— Наверное, да.

— Ты что-нибудь заметил?

— Чего-чего?

— Ты заметил что-нибудь в экстрамуросе?

— Ничего себе вопрос! Я кучу всего заметил!

Лио обернулся и одарил меня сияющей улыбкой, давая понять, что это был приём. Юмор как разновидность искводо.

— Ладно, — сказал я. — Что я должен был заметить?

— По-твоему город стал больше или меньше?

— Меньше. Без вопросов.

— Почему ты так уверен? Данные переписи смотрел? — Снова улыбка.

— Конечно, нет. Я не знаю, просто у меня было такое чувство. От того, каким оно всё выглядело.

— И каким же?

— Ну... заросшим.

Лио повернулся и выставил указательный палец, как статуя Фелена, произносящего речь на периклинии.

— Держи эту мысль в голове, — сказал он, — пока мы пересекаем вражескую территорию.

Мы молча взглянули на опущенную и запертую решётку, затем прошли по мостику во двор инспектората и двинулись к лестнице наверх. Только когда мы достигли безопасного места — статуи Амнектруса, — Лио продолжил:

— Я думаю в качестве самоделья заняться садоводством.

— Если вспомнить, сколько сорняков ты выполол в качестве епитимьи за то, что меня бил, подготовка у тебя уже есть, — сказал я. — Только чего это тебя к земле потянуло?

— Давай я тебе покажу, что творится на лугу, — сказал Лио и повёл меня к карнизу дефендората. Двое часовых в огромных зимних стлах совершали обход, ноги их утопали в пушистых бахилах. Мы с Лио разгорячились на подъёме и холода почти не чувствовали, тем не менее накинули стлы на голову и выдвинули их края вперёд — не для тепла, а потому, что так требует канон. Таким образом мы смотрели как будто через туннель и, подойдя к парапету, увидели внизу концент, но ничего выше или дальше.

Лио указал на дальний край луга. Сразу за рекой вставало владение Шуфа. Если не считать нескольких вечнозелёных кустов, всё внизу было мёртвое и пожухлое. У реки клевер перемежался пятнами более тёмных, жёстких сорняков, которым, видимо, нравилась песчаная почва у берега, а ближе к воде и вовсе уступал место растительным агрессорам: бурянике и тому подобному. Здесь отчётливо выделялись зелёные пятна и полосы: некоторые сорняки были такие стойкие, что их не брал даже мороз.

— Я догадываюсь, что тема твоей сегодняшней лекции — сорняки, но не понимаю, к чему ты клонишь.

— Там, внизу, с наступлением весны я намерен реконструировать битву при Трантеях.

— Минус тысяча четыреста семьдесят второй год, — произнёс я роботоподобным голосом; это одна из тех дат, которую вбивают в голову фидам. — Думаю, мне ты отвёл роль гоплита, получившего в ухо сарфянскую стрелу? Ну уж нет, спасибо.

Лио терпеливо покачал головой.

— Не с людьми. С растениями.

— Что?!

— Мысль пришла мне во время аперта, когда я увидел, как сорная трава и даже деревья захватывают город. Отнимают его у людей настолько постепенно, что те и не замечают. Луг будет плодородной Франийской равниной, житницей Базской империи. Река — рекой Хонт, отделяющей её от северных провинций. К минус тысяча четыреста семьдесят четвёртому они были полностью завоёваны конными лучниками. Лишь несколько укреплённых пунктов ещё сдерживали натиск варварских орд.

— Можем ли мы считать владение Шуфа одним из них?

— Как хочешь. Это не важно. Главное, что холодной зимой минус тысяча четыреста семьдесят третьего степняки, предводительствуемые племенем сарфян, переходят замёрзшую реку и закрепляются на Франийском берегу. К весне, когда можно начинать боевые действия, у них здесь уже три армии. Базский полководец Оксас устраивает военный переворот, низлагает императора и выступает из города. Он клянётся утопить сарфян в реке, как крыс. После многонедельных манёвров легионы Оксаса встречаются наконец с сарфянами на равнинном месте неподалёку от Трантей. Сарфяне предпринимают ложное отступление, Оксас, как последний болван, поддаётся на их уловку и попадает в клещи. Его окружают...

— А через три месяца Баз был сожжён дотла. И как ты хочешь проделать всё это с сорняками?

— Мы позволим видам-агрессорам с реки пробиться в клевер. Плети звездоцвета распространяются по земле с поразительной скоростью, как лёгкая кавалерия. Буряника медленнее, но закрепляется надёжнее — как пехота. Последними приходят деревья и остаются на века. Если аккуратно полоть и подрезать, можно сделать так, чтобы всё развивалось, как при Трантеях, только на битву понадобится месяцев шесть.

— Ничего бредовей я в жизни не слышал. Всё-таки ты чокнутый.

— Тебе что больше по душе — помогать мне или учить салаг держать ноту?

— Это такая хитрость, чтобы заставить меня полоть сорняки?

— Нет. Мы же, наоборот, позволим им разрастись.

— И что будет, когда они победят? Мы не можем поджечь клуатр. Разве что разграбить пасеку и выпить весь мёд.

— Кто-то это уже сделал во время аперта, — мрачно напомнил Лио. — Нет, наверное, потом нам придётся всё выполоть. Хотя если остальным понравится, можно оставить как есть и позволить деревьям вырасти на завоёванной территории.