Анафем - Страница 73

— Фраа Тавенер. — (Он назвал Барба иначеским именем.) — Когда мы вернёмся в библиотеку, напомни мне показать тебе исследования, в которых говорится, как это маловероятно.

— Маловероятно или невозможно? — не унимался Барб. Джезри снова вздохнул.

— Фраа Джезри, — сказал я и, перехватив его взгляд, иронически сощурился — именно к такого рода мимическим сигналам Барб был совершенно глух. — Фраа Тавенер живо интересуется затронутой темой. Огонь догорает. Нам всё равно скоро расходиться. Может, вы пойдёте вперёд и ты покажешь ему это исследование, а мы потушим костёр и приберёмся.

Наступило молчание. Все (и я в том числе) поняли, что произошло неслыханное: я командую Джезри! Впрочем, мне некогда было изумляться своему нахальству — хватало переживаний посерьёзнее.

— Ладно! — Джезри ринулся в темноту, уводя за собой Барба. Некоторое время мы слышали детский голос, задающий вопросы, потом его заглушил треск костра и журчание реки на обледеневших отмелях.

— Ты хочешь поговорить о табуле, — сказал Лио.

— Пора её достать и посмотреть, что там, — ответил я.

— Не понимаю, как вы не сделали этого раньше, — заметила Тулия. — Я так умираю от желания на неё взглянуть.

— Вспомни, что сталось с Ороло, — сказал я. — Он был неосторожен. Или его уже не волновали последствия.

— А тебя? — спросила Тулия. Прямота вопроса смутила всех, но никто не попытался его замять. Все ждали ответа. Горе, навалившееся на меня, когда примас назвал имя Ороло, не слабело со временем, но порою преображалось во вспышки ярости — не такой, когда рвёшь и мечешь, а холодной, нутряной, рождавшей в душе самые нехорошие помыслы. От неё искажалось лицо. Я знал это по тому, что младшие фиды, которые раньше при встрече в галерее или на лугу приветливо со мной здоровались, теперь отводили глаза.

— Если честно, и меня тоже. — Я врал, но, как тогда в разговоре с Тулией, у меня было ощущение, что так правильней. — Я не боюсь, что меня отбросят. Но в это дело впутаны вы все, поэтому я буду осторожен. Не забывайте, табула может не содержать ничего ценного. А если там что-нибудь и есть, неизвестно, сколько мы будем искать разгадку — месяцы, годы. У нас впереди долгая тайная кампании.

— Мне кажется, мы должны это сделать ради Ороло, — сказала Тулия.

— Я могу принести её в любой момент, — сказал Лио.

— Я знаю подвал под владением Шуфа, где мы сможем её смотреть, — сказал Арсибальт.

— Отлично, — сказал я. — От вас мне потребуется только минимальная помощь. Остальное я сделаю сам. Если меня застукают, я всё возьму на себя. Мне назначат шестую главу или хуже. Тогда я уйду отсюда и постараюсь найти Ороло.

Мои слова подействовали на Тулию и Лио сильно, но по-разному. Тулия готова была расплакаться, Лио весь подобрался, как будто сейчас бросится в драку. И только Арсибальт просто досадовал на мою тупость.

— Речь о вещах куда более серьёзных, чем возможные неприятности, — сказал он. — Ты — инак, фраа Эразмас. Ты принёс обеты. Это самое важное в твоей жизни. Вот чем ты рискуешь. А уж накажут ли тебя — дело десятое.

Слова Арсибальта сильно на меня подействовали, потому что он говорил правду. У меня было возражение, которое я не мог произнести вслух: я больше не чтил обеты. Или по крайней мере утратил веру в тех, кто поставлен следить за соблюдением канона. Однако я не мог сказать это в присутствии друзей, для которых обеты по-прежнему важны. Я соображал, что ответить Арсибальту. Остальные терпеливо ждали, вороша палками догорающий костёр.

— Я верю в Ороло, — сказал я наконец. — Верю, что он не нарушал канон. Что его наказали недалёкие люди, не понимающие, что происходит на самом деле. Думаю, что он... что он будет...

— Говори! — потребовала Тулия.

— Светителем, — сказал я. — Я сделаю это ради светителя Ороло.

ЧАСТЬ 5. Воко

Преемство. 1. (в экстрамуросе) линия наследования 2. (в интрамуросе) хронологическая последовательность инаков, до Третьего разорения владевших собственностью помимо стлы, хорды и сферы и на смертном одре передававших её избранному наследнику. Богатства (см. владения), накопленные некоторыми П. (по крайней мере слухи о них), породили Баудову иконографию. П. были упразднены в ходе реформ, последовавших за Третьим разорением.
«Словарь», 4-е издание, 3000 год от РК.

Что бы ни говорили о богатых наследниках фраа Шуфа, у него самого не было ни средств, ни плана. Это становилось ясно, как только вы спускались в погреб под зданием, строительство которого он начал, а наследники завершили. Я сказал «погреб», но правильнее было бы употребить множественное число. Погреба (сосчитать их мне так и не удалось) составляли никому не понятный граф. Своего рода достижение — нагородить такую путаницу под таким маленьким зданием. У Арсибальта, разумеется, было наготове объяснение. Шуф избрал своим самодельем работу каменщика. Примерно в 1200 году он задумал выстроить башенку, в которой один инак мог бы предаваться раздумьям. Фид, которому он на склоне лет передал своё дело, заметил, что башня кренится набок, и посвятил большую часть жизни замене фундамента — муторному занятию, требовавшему выкапывать новые пустоты под уже существующими и закладывать в них большие каменные плиты. Фундамент получился излишне основательным. Следующий преемник возвёл на нём новые стены, заодно продолжив расширение фундамента. Так продолжалось несколько поколений, пока у преемства не начали скапливаться богатства помимо собственно здания. Для них требовалось место. Старый фундамент нашли, расчистили, расширили, соорудили полы, стены и своды. В рабочих руках недостатка, видимо, не было: преемство тем и гадко, что заставляет бедных инаков работать на богатых за лучшую еду, лучшее питьё, лучшую крышу над головой.