Анафем - Страница 61

Закрыть на несколько недель доступ к телескопам — несколько другой масштаб, а?

Ороло обдумал мои слова, затем подмигнул.

— Тем не менее вопрос в силе: что ты делал во время воко?

Разумеется, мне очень хотелось всё ему рассказать. Я и рассказал — но в форме шутки:

— Пока никто не видел, я сбегал на звездокруг провести наблюдения. К несчастью, светило солнце.

— Ах этот треклятый огненный шар! — воскликнул Ороло. Тут ему в голову пришла новая мысль. — Но ты знаешь, какие инструменты видят яркие предметы даже днём.

Ороло подыграл моей шутке, и не ответить было бы неспортивно.

— Увы, МиМ был направлен в неподходящую сторону, — сказал я, — а развернуть его у меня не было времени.

— В неподходящую для чего? — спросил Ороло.

— Чтобы смотреть на что-нибудь яркое: планету или... — Я не договорил.

Джезри сел за пустой стол по соседству, лицом к нам, и замер, словно забыл про еду. Если бы он был волком, то развернул бы уши.

Ороло сказал:

— Надеюсь, ты не перетрудишься, если доведёшь фразу до конца?

Я взглянул на Арсибальта. Вид у него был растерянный, почти испуганный. Думаю, у меня тоже. Всё началось с шутки. Теперь Ороло пытался подвести нас к чему-то серьёзному, а мы не понимали к чему.

— За исключением сверхновых, все яркие объекты близко — в Солнечной системе. А здесь почти всё сосредоточено в плоскости эклиптики. Итак, фраа Ороло, в нелепой фантазии, в которой я забежал на звездокруг, чтобы посмотреть на небо средь бела дня, мне, дабы увидеть что-нибудь стоящее, пришлось бы развернуть МиМ с полюса в плоскость эклиптики.

— Я просто хотел, чтобы твоя нелепая фантазия была внутренне непротиворечива, — пояснил фраа Ороло.

— Ну, теперь она тебя устраивает?

Он пожал плечами.

— Твои доводы убедительны. Но не отмахивайся так запросто от полюсов. На них много что сходится.

— Например? Меридианы? — фыркнул я.

Арсибальт, в том же тоне: — Перелётные птицы?

Джезри: — Стрелки компасов?

И тут более высокий голос вставил: — Полярные орбиты.

Мы повернулись и увидели, что к нам с подносом направляется Барб. Наверное, он слушал вполуха, пока стоял в очереди, и теперь выдал ответ на задачку мальчишеским дискантом, который можно было услышать с Блаева холма. Слова были столь неожиданными, что все в трапезной подняли головы.

— По определению, — продолжал Барб нараспев, как всегда, когда излагал что-нибудь выученное по книге, — спутник на полярной орбите должен при обращении вокруг Арба пройти над каждым из полюсов.

Ороло, чтобы не рассмеяться, затолкал в рот кусок хлеба, которым вылизывал подливку. Барб теперь стоял рядом со мной, держа поднос в нескольких дюймах от моего уха, но не садился.

Я почувствовал на себе чей-то взгляд и, повернувшись, увидел фраа Корландина несколькими столами дальше. Он как раз отводил глаза, но по-прежнему слышал, как Барб вешает:

— Телескоп, направленный на север, может с большой вероятностью обнаружить...

Я дёрнул его за край стлы. Рука у Барба пошла вниз, еда съехала на край подноса, Барб не удержал его и всё лавиной посыпалось на пол.

Все повернулись к нам. Барб стоял в изумлении.

— На мою руку подействовала неведомая сила! — объявил он.

— Прости, это я виноват, — сказал я.

Барб зачарованно смотрел на пролитую еду. Зная, как работает его сознание, я встал прямо перед ним и положил руки ему на плечи.

— Барб, посмотри на меня.

Он послушался.

— Это я виноват. Запутался в твоей стле.

— Если ты виноват, значит, ты и должен это убирать, — спокойно проговорил он.

— Согласен. Сейчас уберу.

Я пошёл за ведром. У меня за спиной Джезри задал Барбу вопрос про конические сечения.

***************
Кальк. 1. (прото- и староорт.) Мел либо другой подобный материал, используемый для нанесения пометок на твёрдые поверхности. 2. (средне- и позднеорт.) Расчёт, особенно требующий большого количества мела из-за своей нудности и громоздкости; финансовая калькуляция. 3. (орт. эпохи Праксиса и позже) Объяснение, определение либо урок, нужные для развития более общей темы, но чересчур длинные, специальные или мудрёные, и потому вынесенные из основного текста диалога в примечание либо приложение, чтобы не отвлекать от основной линии доказательства.
«Словарь», 4-е издание, 3000 год от РК.

Одна грязная работа плавно перешла в другую: суура Ала любезно напомнила, что сегодня моя очередь убираться на кухне. Довольно скоро я заметил, что Барб увязался за мной: просто ходит хвостиком, а помочь не предлагает. Сперва очередное проявление его асоциальное меня раздражало, однако, переборов досаду, я решил, что так даже лучше. С некоторыми вещами проще справлять одному. Объяснять и показывать — больше мороки. Многие стараются помочь только из вежливости или чтоб завязать контакт. Сознание Барба подобные соображения не замутняли. Вместо этого он со мной разговаривал, что было, на мой взгляд, предпочтительнее «помощи».

— Орбиты — ещё противнее того, что ты сейчас делаешь, — серьёзно заметил Барб, наблюдая, как я встал на колени и по локоть запустил руку в засорившееся сливное отверстие.

— Я так понимаю, что прасуура Ильма сейчас тебе их объясняет, — буркнул я. Работа позволяла мне скрыть обиду, почти зависть. Мне про орбиты рассказали только на втором году. Барб был у нас второй месяц.

— Много иксов, игреков и зетов! — воскликнул Барб, так что я невольно рассмеялся.

— Да, немало.

— И хочешь знать, в чём дурость?